ДЕЛО "ПЧЕЛИНЦЕВА И ДРУГИЕ (PCHELINTSEVA AND OTHERS) ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"

 <1> (Жалобы N 47724/07, 58677/11, 2920/13, 3127/13 и 15320/13)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ <2>

(Страсбург, 17 ноября 2016 г.)

--------------------------------

<1> Перевод с английского языка Д.Г. Николаева, неофициальный перевод, документ предоставлен КонсультантПлюс

<2> Настоящее Постановление вступило в силу 24 апреля 2017 г. в соответствии с положениями пункта 2 статьи 44 Конвенции (примеч. редактора).

По делу "Пчелинцева и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Андраша Шайо, Председателя Палаты,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Ханлара Гаджиева,

Паулу Пинту де Альбукерке,

Линос-Александра Сисилианоса,

Эрика Месе,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Абела Кампуша, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытых заседаниях 13 октября 2015 г., 6 сентября и 11 октября 2016 г.,

вынес в последнюю указанную дату следующее Постановление:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано пятью жалобами (N 47724/07, 58677/11, 2920/13, 3127/13 и 15320/13), поданными против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция). Данные о них содержатся в Приложении N 1.
2. Интересы заявителей Пчелинцевой, Дедик, которым была оказана юридическая помощь, О., Ю. и Н. Полеводы, Ф., С., Г. и Т. Каримов представляла М. Самородкина, адвокат, практикующая в г. Москве. Интересы заявительницы Дергачевой представлял А. Саморядов, адвокат, практикующий в Московской области. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.
3. Заявители, в частности, утверждали, что они были лишены квартир в нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и что их выселение из этих квартир составляло нарушение статьи 8 Конвенции.
4. 7 января 2014 г. Председатель Первой Секции решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть дело в приоритетном порядке, коммуницировав жалобы заявителей на нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и статьи 8 Конвенции властям Российской Федерации. Оставшаяся часть жалоб была признана неприемлемой для рассмотрения по существу.

ФАКТЫ

1. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Все заявители являются гражданами Российской Федерации. Они являлись собственниками квартир в г. Москве. Квартиры были истребованы государственными органами, и право собственности заявителей на недвижимое имущество было прекращено. На сегодняшний день некоторые из заявителей выселены из квартир, в других случаях производство по делам о выселении еще продолжается или было прекращено.

1. ЖАЛОБА N 47724/07

6. Заявительницей по данной жалобе является Мария Николаевна Пчелинцева, которая родилась 15 июня 1979 г. и проживает в г. Москве.

1. Сделки в отношении квартиры, позднее приобретенной заявительницей

7. До приватизации квартира, расположенная в г. Москве по адресу: Ангарская улица, д. 4, кв. 78, - находилась в собственности г. Москвы. Кор. проживала в ней в качестве нанимательницы по договору социального найма с городом.
8. 22 февраля 2002 г. Кор. составила доверенность на имя Г., уполномочивающую, inter alia, совершать действия от ее лица в отношении указанной квартиры.
9. 29 мая 2002 г. право собственности на квартиру было передано Кор. в порядке приватизации.
10. 2 июня 2002 г. Кор. скончалась.
11. 6 сентября 2002 г. на основании доверенности Г. продала квартиру А.
12. 12 ноября 2002 г. А. обменял свою квартиру на расположенную по адресу: Ангарская улица, дом 20, корп. 2, кв. 144, в г. Москве, - принадлежавшую городу в лице Департамента жилищной политики и жилищного фонда г. Москвы (далее - Департамент жилищной политики).
13. 21 ноября 2002 г. А. продал квартиру на Ангарской улице, дом 20, корп. 2, кв. 144, в г. Москве площадью 38,8 кв. м заявительнице.

2. Прекращение права собственности заявительницы на квартиру и производство о выселении

14. 29 марта 2006 г. прокуратура возбудила уголовное дело в отношении сделок с указанными квартирами.
15. В неустановленную дату прокурор предъявил гражданские иски от имени властей г. Москвы, требуя (1) признать недействительной доверенность, предположительно подписанную Кор., (2) признать недействительными все вышеуказанные сделки с недвижимостью и (3) выселения заявительницы из квартиры.
16. 29 ноября 2006 г. Тимирязевский районный суд г. Москвы удовлетворил иск прокурора в полном объеме. Суд признал, что заявительница является добросовестной приобретательницей квартиры. Однако он постановил, что дело относится к одному из двух исключений из защиты права собственности добросовестного приобретателя, которое предоставляет приоритет предыдущему владельцу. Право собственности заявительницы на квартиру было прекращено, и оно было передано властям г. Москвы. Суд также распорядился о выселении заявительницы. Заявительница обжаловала это решение.
17. 20 марта 2007 г., рассмотрев кассационную жалобу, Московский городской суд оставил в силе решение от 29 ноября 2006 г.
18. В октябре 2010 года заявительница была выселена из квартиры. 21 октября 2010 г. судебный пристав возбудил исполнительное производство.

3. Иск о возмещении ущерба против агентства недвижимости

19. 24 февраля 2010 г. Коптевский районный суд г. Москвы удовлетворил иск о возмещении ущерба, поданный заявительницей против агентства недвижимости, которое представляло ее интересы при покупке квартиры. Коптевский районный суд присудил ей, в частности, компенсацию материального ущерба в размере 928 000 рублей.
20. Постановление от 24 февраля 2010 г. не было исполнено, поскольку агентство объявило о своем банкротстве.

1. ЖАЛОБА N 58677/11

21. Заявительницей по данной жалобе является Татьяна Станиславовна Дедик, которая родилась 22 апреля 1973 г. и проживает в Московской области.

1. Сделки в отношении квартиры, позднее приобретенной заявительницей

22. До приватизации квартира, расположенная в г. Москве по адресу: улица Гришина, дом 14, кв. 73, - находилась в собственности г. Москвы. Е. проживала в ней в качестве нанимательницы по договору социального найма с городом. 2 июля 2008 г. Е. скончалась.
23. В неустановленную дату Ан. вклеила свою фотографию в паспорт Е. и обратилась по поводу приватизации квартиры, в которой проживала Е. Ее заявление было удовлетворено, и ей было передано право собственности на квартиру.
24. 12 января 2008 г. Ан., представившись Е., продала квартиру заявительнице.
25. В неустановленную дату Департамент жилищной политики предъявил иск, требуя изъять квартиру заявительницы. По его мнению, квартира принадлежала г. Москве, и право заявительницы на нее подлежало прекращению.
26. 30 ноября 2010 г. Кунцевский районный суд г. Москвы удовлетворил иск властей в полном объеме. Суд признал, что заявительница является добросовестной приобретательницей квартиры. Однако он постановил, что дело относится к одному из двух исключений из защиты права собственности добросовестного приобретателя, которое предоставляет приоритет предыдущему владельцу. Право собственности заявительницы на квартиру было признано недействительным, и оно перешло к властям г. Москвы. Суд также распорядился о выселении заявительницы. Заявительница обжаловала это решение.
27. 14 марта 2011 г., рассмотрев кассационную жалобу, Московский городской суд оставил в силе решение от 30 ноября 2010 г.
28. Согласно информации властей Российской Федерации заявительница была выселена из квартиры 25 сентября 2012 г.

2. Договор социального найма

29. 14 ноября 2014 г. заявительница заключила договор социального найма с городом и проживает в квартире в качестве нанимательницы.

1. ЖАЛОБА N 2920/13

30. Заявителями по настоящей жалобе являются Оксана Александровна Полевода, которая родилась 14 июня 1974 г., и двое ее детей, Юрий Александрович Полевода, родившийся 11 февраля 1999 г., и Наталья Александровна Полевода, родившаяся 28 ноября 2002 г. Заявители проживают в г. Москве.

1. Сделки в отношении квартиры, позднее приобретенной первой заявительницей

31. До приватизации квартира, расположенная в г. Москве по адресу: Кастанаевская улица, д. 27, корп. 3 кв. 50, - находилась в собственности г. Москвы. В. проживала в ней в качестве нанимательницы по договору социального найма с городом. 1 ноября 2001 г. В. скончалась.
32. 10 сентября 2002 г. местные жилищные органы разрешили обмен квартир между В. (о смерти которой они не знали) и С. Последний въехал в квартиру.
33. 24 декабря 2002 г. местные жилищные органы разрешили обмен квартирами между С. и К. Департамент жилищной политики 16 апреля 2003 г. передал право собственности на квартиру К. в порядке приватизации.

8 мая 2003 г. К. продал квартиру первой заявительнице.

2. Прекращение права собственности первой заявительницы на квартиру и производство о выселении

34. В неустановленную дату Департамент жилищной политики предъявил к заявителям иск. Власти утверждали, что ввиду мошеннического характера первой сделки в отношении квартиры право собственности первой заявительницы должно быть признано недействительным, и квартира должна перейти в собственность властей города.
35. 24 декабря 2010 г. Дорогомиловский районный суд г. Москвы отказал в удовлетворении исковых требований властей города.
36. 26 августа 2011 г. Московский городской суд отменил решение от 26 декабря 2010 г. и направил дело на новое рассмотрение.
37. 13 декабря 2011 г. районный суд удовлетворил исковые требования против заявителей. Он признал право собственности города на квартиру и обязал выселить заявителей. Суд признал первую заявительницу добросовестной приобретательницей квартиры. Однако он постановил, что дело относится к одному из двух исключений из защиты права собственности добросовестного приобретателя, которое предоставляет приоритет властям города как предыдущему владельцу.
38. 26 октября 2012 г., рассмотрев кассационную жалобу, Московский городской суд оставил в силе решение от 13 ноября 2011 г.
39. Согласно информации властей Российской Федерации заявители не были выселены и продолжают проживать в своей квартире. Власти г. Москвы рассматривают возможность заключения с ними договора социального найма.

3. Иск о возмещении ущерба к К.

40. 20 июня 2013 г. Тимирязевский районный суд г. Москвы удовлетворил иск первой заявительницы против К. о возмещении ущерба, и присудил ей, inter alia, компенсацию в размере 7 649 000 рублей. К. обжаловал это постановление.
41. 16 октября 2013 г. Московский городской суд, рассмотрев кассационную жалобу, оставил решение суда от 20 июня 2013 г. без изменения.
42. Согласно информации властей Российской Федерации исполнительное производство еще не завершено, и имеет достаточные шансы на успех, учитывая деятельность, осуществляемую судебными приставами с целью взыскания долга с К.

1. ЖАЛОБА N 3127/13

43. Заявительницей по настоящей жалобе является Светлана Алексеевна Дергачева, которая родилась 29 сентября 1960 г. и проживает в г. Москве.

1. Сделки в отношении квартиры, позднее приобретенной заявительницей

44. До приватизации квартира, расположенная в Москве по адресу: Беломорская улица, д. 13, корп. 2, кв. 113, - находилась в собственности властей г. Москвы. 21 февраля 2007 г. местные жилищные органы передали квартиру Е. и ее семье по договору социального найма.
45. 4 декабря 2007 г. Департамент жилищной политики передал право собственности на квартиру Е. в порядке приватизации.
46. 25 июля 2009 г. Е. продала квартиру заявительнице.

2. Прекращение права собственности заявительницы на квартиру и разбирательство о выселении

47. 13 ноября 2010 г. Коптевский районный суд г. Москвы признал Е. виновной в мошенничестве. Судом было установлено, что Е. обманным путем приобрела право найма на квартиру.
48. В неустановленную дату Департамент жилищной политики инициировал гражданское разбирательство, требуя, inter alia, признания права собственности города на квартиру и выселения заявительницы. Департамент жилищной политики далее требовал, чтобы заявительница не была признана добросовестной приобретательницей, поскольку она являлась коллегой Е., хорошо ее знала, и цена, которую она заплатила за квартиру, была ниже рыночной стоимости.
49. 14 декабря 2012 г. Головинский районный суд г. Москвы удовлетворил исковые требования против заявительницы. Суд отметил, что Департамент жилищной политики не привел доказательств своих утверждений, что заявительница приобрела квартиру недобросовестно, и отказал в этой части требований. Однако он постановил, что дело относится к одному из двух исключений из защиты права собственности добросовестного приобретателя, которое предоставляет приоритет властям города как предыдущему владельцу. Наконец, суд распорядился, чтобы Е. вернула заявительнице выплаченную ею сумму.
50. 26 июня 2012 г., рассмотрев кассационную жалобу, Московский городской суд оставил в силе решение суда от 14 февраля 2012 г. в отношении восстановления права собственности властей города на квартиру и выселения заявительницы, и прекратил производство по делу в отношении возврата Е. стоимости квартиры заявительнице.
51. Разбирательство о выселении все еще продолжается.

1. ЖАЛОБА N 15320/13

52. Заявителями по настоящей жалобе являются Факир Мухамад Гулом Мухамад Карим, родившийся 10 мая 1968 г., его жена Светлана Александровна Карим, родившаяся 6 июля 1979 г., <1> и их сыновья Глеб и Тимофей Факировичи Каримы, родившиеся 17 октября 2008 г. и 6 июня <2> 2010 г. соответственно. Заявители проживают в г. Москве.

--------------------------------

<1> Исправлено 11 января 2017 г.: ранее было указано "1967".

<2> Исправлено 11 января 2017 г.: ранее было указано "октябрь".

1. Сделки в отношении квартиры, позднее приобретенной первым заявителем

53. До приватизации квартира, расположенная в г. Москве по адресу: Ярцевская улица, д. 9, кв. 13, - находилась в собственности властей г. Москвы. З. проживала в ней в качестве нанимательницы по договору социального найма с городом. 2 августа 2007 г. З. скончалась.
54. Действуя по доверенности от 1 апреля 2008 г., В. 28 апреля 2008 г. подал заявление о приватизации квартиры от имени З. и впоследствии, 2 июня 2008 г., продал квартиру П.
55. 19 августа 2008 г. П. продал квартиру первому заявителю.

2. Прекращение права собственности первого заявителя на квартиру и разбирательство о выселении

56. В неустановленную дату Департамент жилищной политики предъявил иск, требуя восстановления своего права собственности на квартиру.
57. 17 января 2012 г. Кунцевский районный суд г. Москвы удовлетворил иск. Он признал право собственности города на квартиру и обязал выселить заявителей. Суд признал первого заявителя добросовестным приобретателем квартиры. Однако он постановил, что дело относится к одному из двух исключений из защиты права собственности добросовестного приобретателя, которое предоставляет приоритет властям города как предыдущему владельцу.
58. 8 августа 2012 г. Московский городской суд, рассмотрев кассационную жалобу, оставил решение суда от 17 января 2012 г. без изменений.
59. Согласно информации властей Российской Федерации заявители не были выселены и продолжали проживать в квартире. 24 октября 2014 г. городские власти заключили договор социального найма с первым и третьим заявителями.

1. СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

И ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНАЯ ПРАКТИКА

1. ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН "О РЕГИСТРАЦИИ ПРАВ НА НЕДВИЖИМОЕ

ИМУЩЕСТВО И СДЕЛОК С НИМ"

60. Согласно Федеральному закону "О регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", принятому 21 июля 1997 г. (с изменениями), власти государства подтверждают возникновение, ограничение (обременение), переход или прекращение прав на недвижимое имущество посредством государственной регистрации (статья 2). После получения органами государственной регистрации заявления о государственной регистрации права на недвижимое имущество они обязаны провести экспертизу в отношении законности сделок, лежащих в основе приобретения, перехода или прекращения права собственности. Они обязаны установить отсутствие противоречий в заявляемых правах на такое имущество и проверить, подлежит ли заявление удовлетворению (пункт 1 статьи 13). При подаче заявления на государственную регистрацию стороны сделки, лежащей в основе приобретения, перехода или прекращения прав на недвижимое имущество, стороны должны предъявить действительные документы, удостоверяющие личность. Если заявление подано представителем участника(-ов), то он или она должны представить нотариальную доверенность (пункты 1 и 2 статьи 16).

1. ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

61. Соответствующие положения Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливают следующее:

"... Статья 167. Общие положения о последствиях недействительности сделки

1. Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
2. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.
3. Если из содержания оспоримой сделки вытекает, что она может быть лишь прекращена на будущее время, суд, признавая сделку недействительной, прекращает ее действие на будущее время...

Статья 302. Истребование имущества от добросовестного приобретателя

1. 1. Если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.
2. 2. Если имущество приобретено безвозмездно от лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе истребовать имущество во всех случаях.
3. 3. Деньги, а также ценные бумаги на предъявителя не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя...".

1. ПРЕЦЕДЕНТНАЯ ПРАКТИКА КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ

ФЕДЕРАЦИИ

62. В Постановлении от 21 апреля 2003 N 6-П <1> Конституционный Суд Российской Федерации истолковал статью 167 Гражданского кодекса как не позволяющую первоначальному собственнику истребовать имущество у добросовестного приобретателя в отсутствие специальной законодательной нормы. Однако на основании статьи 302 Гражданского кодекса может быть предъявлен виндикационный иск при наличии условий, указанных в пунктах 1 и 2, в частности, если имущество выбыло из владения помимо воли собственника или если имущество приобретено безвозмездно.

--------------------------------

<1> Имеется в виду Постановление Конституционного Суда Российской Федерации "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева" (примеч. редактора).

1. ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПЛЕНУМОВ ВЕРХОВНОГО СУДА И ВЫСШЕГО

АРБИТРАЖНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

63. Еще одно толкование статьи 302 Гражданского кодекса было дано Пленумами Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. В их совместном Постановлении от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" указывается на следующее:

"... 39. По смыслу пункта 1 статьи 302 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество... независимо от возражения ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения... помимо его воли.

Недействительность сделки... не свидетельствует сама по себе о его выбытии из владения передавшего это имущество [собственника] помимо его воли. Судам необходимо устанавливать, была ли воля собственника на передачу владения [имущества] иному лицу".

64. В Определении от 27 января 2011 г. N 188-О-О <2> Конституционный Суд основывался на толковании статьи 302 Гражданского кодекса пленумами данных судов при проверке соответствия указанной статьи кодекса Конституции.

--------------------------------

<2> Имеется в виду Определение Конституционного Суда Российской Федерации "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Андронова Дмитрия Владимировича на нарушение его конституционных прав пунктом 1 статьи 177, статьей 301 и пунктом 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации" (примеч. редактора).

1. ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ПО ДЕЛАМ, СВЯЗАННЫМ

С ИСТРЕБОВАНИЕМ ЖИЛЫХ ПОМЕЩЕНИЙ ОТ ДОБРОСОВЕСТНЫХ

ПРИОБРЕТАТЕЛЕЙ, ПО ИСКАМ ОРГАНОВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

И ОРГАНОВ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ

65. 1 октября 2014 г. Президиум Верховного Суда Российской Федерации утвердил "Обзор судебной практики по делам, связанным с истребованием жилых помещений от добросовестных приобретателей, по искам государственных органов и органов местного самоуправления". Он, в частности, указал следующее:

"... Недействительность сделки по отчуждению жилого помещения сама по себе не свидетельствует о выбытии недвижимого имущества из владения Российской Федерации, субъекта Российской Федерации, муниципального образования помимо воли собственника.

Например, районным судом было отказано в удовлетворении исковых требований муниципального образования об истребовании у М. жилого помещения и признании права собственности на квартиру по следующим основаниям.

Установлено, что спорная квартира была предоставлена по договору социального найма Л., представившему в орган муниципального образования не соответствующую действительности справку о наличии у него заболевания, дающего право на внеочередное получение жилой площади, а затем передана ему в собственность по договору передачи. Впоследствии Л. продал данную квартиру М.

Поскольку орган муниципального образования являлся стороной не только договора социального найма, но и договора передачи квартиры, он имел возможность проверить соответствие действительности представленных Л. документов, однако не проявил должной осмотрительности, суд пришел к правильному выводу о том, что спорное жилое помещение было отчуждено муниципальным образованием и передано во владение Л. по воле собственника жилищного фонда и в силу пункта 1 статьи 302 ГК РФ не могло быть истребовано от добросовестного приобретателя М., приобретшего его у Л. по договору купли-продажи...

Если ответчиком недвижимое имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, и между истцом и ответчиком отсутствуют договорные отношения, то независимо от избранного истцом способа защиты права (т.е. заявление требования об истребовании жилого помещения из чужого незаконного владения, либо заявление требования о признании недействительными сделок по отчуждению жилого помещения, либо заявление таких требований одновременно) применяются правила статей 301, 302 ГК РФ.

Так, районным судом было рассмотрено дело по иску прокурора района, действующего в интересах муниципального образования, к М., С., Н. о признании недействительными договора социального найма, договора передачи квартиры в собственность граждан, договора дарения квартиры, договора купли-продажи квартиры, применении последствий недействительности ничтожных сделок, возвращении квартиры в собственность муниципального образования.

Судом установлено, что спорная квартира находилась в муниципальной собственности, была отнесена к специализированному жилищному фонду и подлежала предоставлению только гражданам, признанным нуждающимися в предоставлении специализированного жилого помещения по договору безвозмездного пользования, однако руководителем управления социальной защиты населения данное жилое помещение было предоставлено по договору социального найма М. и впоследствии ею приватизировано.

М. подарила данную квартиру С., который, в свою очередь, заключил договор купли-продажи с Н.

Согласно [совместному Постановлению Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации], в ситуации, когда предъявлен иск о признании недействительными сделок по отчуждению имущества, в том числе к лицу, приобретшему имущество у лица, которое не имело права его отчуждать, следует иметь в виду правила, установленные статьями 301, 302 ГК РФ.

Поскольку окончательное требование, заявленное истцом, состояло в возврате ему спорного имущества, суд применил при рассмотрении данного дела положения статей 301, 302 ГК РФ и, установив, что спорная квартира была передана собственником в оперативное управление управления социальной защиты населения и выбыла из владения последнего по его воле, а Н. приобрела спорное имущество у лица, не имевшего права его отчуждать, возмездно и добросовестно, отказал в удовлетворении требований о признании недействительности договора дарения квартиры, договора купли-продажи квартиры (т.е. второй и третьей сделок по отчуждению имущества), применении последствий недействительности сделок, возвращении квартиры в собственность муниципального образования.

Вместе с тем, учитывая положения статей 167, 168, пункта 1 статьи 296 ГК РФ (в редакции, действовавшей на время рассмотрения дела), статей 98, 109 ЖК РФ, суд признал, что требования прокурора в части признания недействительными договоров социального найма и передачи квартиры в собственность М. являются обоснованными и подлежат удовлетворению, поскольку договоры заключены с нарушением требований законодательства в отношении жилого помещения, входившего в специализированный жилищный фонд.

При этом суд указал, что муниципальное образование имеет законный интерес в признании недействительными указанных ничтожных сделок независимо от отказа в применении последствий их недействительности, поскольку впоследствии оно вправе обратиться в суд с требованиями к лицам, нарушившим право собственности муниципального образования, о возмещении убытков...".

1. РАССМОТРЕНИЕ ДЕЛА ГЛАДЫШЕВОЙ (СМ. ПОСТАНОВЛЕНИЕ

ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ДЕЛУ "ГЛАДЫШЕВА ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ

ФЕДЕРАЦИИ" (GLADYSHEVA V. RUSSIA) ОТ 6 ДЕКАБРЯ 2011 Г.,

ЖАЛОБА N 7097/10 <1>)

--------------------------------

<1> См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 6 (примеч. редактора).

66. В неустановленную дату власти г. Москвы предъявил иск к Гладышевой и предыдущим владельцам квартиры, В. и Е., требуя восстановления права собственности на квартиру, которую приобрела заявительница, и ее выселения. Вопрос был дважды рассмотрен внутригосударственными судами в двух инстанциях (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации" (Gladysheva v. Russia) от 6 декабря 2011 г., жалоба N 7097/10, §§ 18 - 34).
67. 30 августа 2011 г. Верховный Суд Российской Федерации отменил решения от 9 июля 2009 г. и 13 мая 2010 г., постановив следующее:

"С данным выводом [в постановлениях от 9 июля 2009 г. и 13 мая 2010 г.] судов первой и кассационной инстанций согласиться нельзя, поскольку он основан на неправильном применении норм материального права...

Согласно пункту 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.

По смыслу вышеназванных норм закона суд должен установить, что имущество выбыло из владения собственника или из владения лица, которому оно было передано собственником во владение, в силу указанных выше обстоятельств, а также то, что приобретатель приобрел имущество возмездно и что он не знал и не мог знать о том, что имущество приобретено у лица, не имевшего права на его отчуждение; при этом приобретатель не может быть признан добросовестным, если к моменту совершения возмездной сделки в отношении спорного имущества имелись притязания третьих лиц, о которых ему было известно, и если такие притязания впоследствии признаны в установленном порядке правомерными...

...[нижестоящими судами]... доказательства, на основании которых сделан вывод о том, что спорное имущество выбыло из владения собственника помимо его воли, не приведены...

...признавая право собственности г. Москвы на спорную квартиру и указывая, что это имущество выбыло из владения собственника помимо его воли, суд не учел, что переход права собственности состоялся посредством передачи жилого помещения из собственности г. Москвы в собственность Е., то есть сам истец являлся участником оспариваемой сделки, в результате которой спорная квартира выбыла из его владения, и выразил свою волю на ее отчуждение в пользу Е.".

68. 10 февраля 2012 г. Черемушкинский районный суд г. Москвы повторно рассмотрел дело. Он отклонил исковые требования Департамента жилищной политики против Гладышевой и постановил следующее:

"...для рассмотрения исков об истребовании имущества [судам] необходимо, в частности, рассмотреть, произошла ли потеря имущества собственником независимо его или ее воли.

...[департамент жилищной политики] утверждает, что Е. не состояла в браке с М. и, следовательно, не могла переехать в квартиру в качестве члена семьи и... не имела права на ее приватизацию.

Однако суд считает, что сам по себе этот факт не является существенным для рассмотрения спора, поскольку не подтверждает, что [департамент жилищной политики] не имел намерения передать имущество [Е.].

Судом было установлено... что Е. переехала в квартиру, была там зарегистрирована, заключила договоры социального найма, на приватизацию, ее право собственности на квартиру было зарегистрировано после разрешения государственных органов, которые обязаны проверять соответствующие документы, представленные сторонами для одобрения их сделок.

...[Д]епартамент жилищной политики не отрицает, что уполномоченные должностные лица проверили документы, представленные Е. для заключения договоров социального найма и на приватизацию и что они не сомневались в их подлинности.

Соответственно, передача права собственности на квартиру от г. Москвы Е. осуществлялась путем приватизации. [Департамент жилищной политики] был участником этой передачи... и выразил свое согласие на передачу [квартиры] Е.

...Поскольку было установлено, что Департамент жилищной политики добровольно передал право собственности на квартиру [Е.], суд не может согласиться с отсылкой истца на статьи 301 и 203 Гражданского кодекса Российской Федерации... Учитывая, что Е. законно приобрела право собственности на квартиру, отсутствуют основания для признания недействительными [предыдущих действий] в отношении квартиры...

30 марта 2005 г. Департамент жилищной политики добровольно заключил договор социального найма с Е. в отношении квартиры.

При предоставлении квартиры Е. в рамках договора о социальном найме Департамент жилищной политики был обязан проверить, почему предыдущий наниматель М. выехал из квартиры, и почему Е. переехала в квартиру... однако Департаменту жилищной политики не удалось проверить указанные обстоятельства, и, разрешив Е. переехать в квартиру, он прекратил право собственности города на квартиру.

[Районный] суд не принимает довод Департамента жилищной политики, что от него не требовалось проверять [вышеизложенные обстоятельства]. В соответствии с [применимым законодательством] Департамент жилищной политики обязан проверять, соответствуют ли [сделки с недвижимостью] закону, чего он не сделал...

[Районный] суд [далее] полагает, что Департамент жилищной политики пропустил [трехлетний] срок исковой давности для подачи своих требований. Равно как и не представил никаких объяснений относительно этого. Соответственно, [районный] суд соглашается с доводом Гладышевой о применении срока исковой давности.

С учетом вышеизложенного [районный] суд полагает, что требования Департамента жилищной политики... должны быть отклонены".

69. 5 апреля 2012 г. Черемушкинский районный суд г. Москвы отклонил без рассмотрения кассационную жалобу Департамента жилищной политики на постановление от 10 февраля 2012 г. как поданную за пределами применимого срока давности.
70. 29 июня 2012 г. Московский городской суд, рассмотрев жалобу, оставил решение от 5 апреля 2012 г. без изменения.

1. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 302 ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ

ФЕДЕРАЦИИ В ГРАЖДАНСКОМ СПОРЕ МЕЖДУ ДЕПАРТАМЕНТОМ ЖИЛИЩНОЙ

ПОЛИТИКИ И ДОБРОСОВЕСТНЫМ ПРИОБРЕТАТЕЛЕМ

71. 3 ноября 2015 г. Верховный Суд Российской Федерации, выступая в качестве суда кассационной инстанции, рассмотрел дело В., чья квартира была возвращена в собственность властей г. Москвы, несмотря на то, что В. являлся добросовестным приобретателем. Верховный Суд Российской Федерации отменил предыдущие постановления, вынесенные в пользу г. Москвы, и указал следующее:

"При рассмотрении настоящего дела судами были допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права такого характера, которые повлекли за собой вынесение незаконных судебных постановлений, выразившиеся в следующем.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования Департамента жилищной политики и жилищного фонда г. Москвы об истребовании квартиры из чужого незаконного владения, о прекращении права собственности на квартиру, прекращении права пользования жилым помещением, возврате квартиры в собственность г. Москвы, выселении семьи Вариных из спорного жилого помещения и снятии их с регистрационного учета по месту жительства, суд исходил из того, что Д.В. Каптуров умер 7 мая 2008 г., в связи с чем все сделки... в отношении спорной квартиры после его смерти совершены в отсутствие его волеизъявления и являются ничтожными в силу закона. Поскольку Д.В. Каптуров не выразил свою волю на приобретение занимаемой им квартиры в собственность, суд пришел к выводу о том, что спорная квартира, являющаяся муниципальным жильем, выбыла из владения г. Москвы помимо воли собственника, поскольку была передана в собственность Д.В. Каптурова по подложным документам, о чем Департаменту жилищной политики и жилищного фонда г. Москвы не было и не могло быть известно. С учетом изложенного возникла необходимость защиты вещного права г. Москвы с использованием правового механизма, установленного статьей 302 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации полагает выводы судов основанными на неправильном применении норм материального права, регулирующих возникшие правоотношения, а, кроме того, при разрешении спора судом не были приняты во внимание имеющие значение для правильного разрешения дела обстоятельства, что привело к вынесению незаконного решения.

В соответствии с пунктом 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого лица, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.

Как разъяснено в пункте 39 совместного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 10/22 по смыслу пункта 2 статьи 302 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество... независимо от возражения ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения... помимо их воли.

Недействительность сделки... не свидетельствует сама по себе о его выбытии из владения передавшего это имущество [собственника] помимо его воли. Судам необходимо устанавливать, была ли воля собственника на передачу владения [имущества] иному лицу.

Однако суды не учли разъяснения, содержащиеся в Постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

Поскольку при рассмотрении дела был установлен факт заключения договора передачи спорной квартиры в собственность К. по поддельным документам, который, по мнению суда, делал данную сделку недействительной, суд без установления действительной воли собственника спорного жилого помещения по распоряжению принадлежащим ему объектом недвижимости пришел к выводу, что квартира выбыла из собственности города Москвы в отсутствие намерения ее отчуждения.

Между тем данный вывод суда является ошибочным, поскольку, являясь стороной не только договоров социального найма, но и договора передачи квартиры в собственность К., Департамент жилищной политики и жилищного фонда г. Москвы был обязан и имел возможность проверить подлинность документов, представленных при заключении соответствующих договоров, но не сделал этого.

Как следует из материалов дела, на момент заключения с Д.В. Каптуровым договоров социального найма квартиры, находящейся по адресу... (1 октября и 27 октября 2009 г.), и договора приватизации данной квартиры (3 ноября 2009 г.) К. с 14 ноября 2008 г. находился в федеральном розыске, а кроме того, в отношении спорной квартиры был установлен информационный учет.

Вся приведенная выше информация была доступна для должностных лиц Департамента жилищной политики и жилищного фонда г. Москвы, однако договор передачи жилого помещения в собственность К. был заключен 3 ноября 2009 г., то есть в тот же день, когда от его имени в Управление Департамента жилищной политики и жилищного фонда... поступило заявление о приватизации спорной квартиры, что свидетельствует об отсутствии надлежащей и обязательной проверки документов, необходимых для совершения данной сделки со стороны Департамента жилищной политики и жилищного фонда г. Москвы.

Таким образом, непроявление Департаментом жилищной политики и жилищного фонда г. Москвы должной осмотрительности при совершении сделок со спорной квартирой... свидетельствует о наличии воли собственника... на отчуждение спорного жилого помещения.

С учетом изложенного спорное жилое помещение в силу пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации не могло быть истребовано от добросовестного приобретателя А.И. Варина, приобретшего его по договору купли-продажи от 5 августа 2011 г.".

ПРАВО

1. ОБЪЕДИНЕНИЕ ЖАЛОБ ДЛЯ РАССМОТРЕНИЯ В ОДНОМ ПРОИЗВОДСТВЕ

72. В соответствии с пунктом 1 правила 42 Регламента Суда Европейский Суд решил объединить жалобы для рассмотрения в одном производстве ввиду их сходной фактической и правовой основы.

1. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 1 ПРОТОКОЛА N 1

К КОНВЕНЦИИ

73. Заявители жаловались на то, что они были лишены имущества в нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, которая в соответствующих частях гласит:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права Государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

1. ПРИЕМЛЕМОСТЬ ЖАЛОБЫ

1. Совместимость жалобы ratione materiae <1>

--------------------------------

<1> Ratione materiae (лат.) - по причинам существа, ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения. По общему правилу Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы относительно предполагаемых нарушений лишь тех прав человека, которые закреплены в Конвенции (примеч. переводчика).

74. Прежде всего Европейский Суд напоминает, что он может рассматривать вопросы юрисдикции на любой стадии разбирательства для удостоверения в том, что он имеет юрисдикцию для рассмотрения любого переданного ему дела (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Блечич против Хорватии" ({Blecic} <*> v. Croatia), жалоба N 59532/00, § 67, ECHR 2006-III). Таким образом, хотя власти Российской Федерации в своих замечаниях не выдвигали доводов о неприемлемости жалобы в связи с отсутствием юрисдикции ratione materiae, Европейский Суд по собственной инициативе все же должен рассмотреть, имели ли заявители "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, и применима ли данная статья к настоящему делу (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Штокало и другие против Хорватии" ({Stokalo} and Others v. Croatia) от 16 октября 2008 г., жалоба N 15233/05, § 44).

--------------------------------

<*> Здесь и далее по тексту слова на национальном языке набраны латинским шрифтом и выделены фигурными скобками.

75. В этой связи Европейский Суд напоминает, что концепция "имущества", отраженная в первом абзаце статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, имеет автономное значение, которое не ограничивается правом собственности в отношении материального имущества и не зависит от формальной классификации по национальному праву. Как и материальное имущество, некоторые иные права и интересы, представляющие собой активы, могут также рассматриваться как "имущественные права" и, таким образом, как "имущество" по смыслу данного положения. В каждом деле необходимо исследовать вопрос о том, был ли заявитель наделен при обстоятельствах дела, взятых в целом, титулом на действительный интерес, защищенный статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. в числе последних примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Компания Centro Europa 7 S.r.l. и Ди Стефано против Италии" (Centro Europa 7 S.r.l. and Di Stefano v. Italy), жалоба N 38433/09, § 171, ECHR 2012).

76. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что Пчелинцева (жалоба N 47224/07), Дедик (жалоба N 58677/11) и Дергачева (жалоба N 3127/13) являлись законными владельцами квартир, позднее отчужденных государством. Европейский Суд приходит к выводу, что эти заявители пользовались правом собственности в отношении квартир, которые составляли их "имущество" для целей статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Следовательно, данная статья применима к их жалобам.
77. Ситуация, тем не менее, отлична для других заявителей. Тогда как О. Полевода (жалоба N 2920/13) и Ф. Карим (жалоба N 15320/13) являлись законными владельцами квартир, позднее отчужденных государством, и пользовались правом собственности в отношении квартир, которые составляли их "имущество" для целей статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, остальные заявители (Н. и Ю. Полеводы, С., Г. и Т. Каримы) не являлись собственниками квартир и проживали там только в качестве членов семьи собственника.
78. Европейский Суд не исключает возможности того, что лицо, которое имеет право на пользование жильем, не являясь его собственником, может иметь имущественные права или интерес, признаваемые в соответствии с внутригосударственным законодательством, в отношении жилья, и такой интерес будет представлять его или ее "имущество", защищаемое статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Однако по общему правилу право проживать в определенном недвижимом имуществе, не принадлежащем заявителю, не составляет "имущество" по смыслу указанного положения (см. Решение Европейской комиссии по правам человека по делу "Дурини против Италии" (Durini v. Italy) от 12 января 1994 г., жалоба N 19217/91, Decisions and Reports (DR) 7-B, p. 76 - 79, Решение Европейского Суда по делу "H.F. против Словакии" (H.F. v. Slovakia) от 9 декабря 2003 г., жалоба N 54797/00, Решение Европейского Суда по делу "Бунжевач против Словении" (Bunjevac v. Slovenia) от 19 января 2006 г., жалоба N 48775/09, Решение Европейского Суда по делу "Гачеша против Хорватии" ({Gacesa} v. Croatia) от 1 апреля 2008 г., жалоба N 43389/02, и Решение Европейского Суда по делу "Бабенко против Украины" (Babenko v. Ukraine) от 4 января 2012 г., жалоба N 68726/10).
79. Европейский Суд далее отмечает, что в своих пояснениях Н. и Ю. Полеводы, С., Г. и Т. Каримы не ссылались на какие-либо положения внутригосударственного законодательства или фактическую информацию, которая позволила бы Европейскому Суду заключить, что их право на проживание представляет собой "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. в качестве противоположного примера Постановление Европейского Суда по делу "Маго и другие против Боснии и Герцеговины" (Mago and Others v. Bosnia and Herzegovina) от 3 мая 2012 г., жалобы N 12959/05, 19724/05, 47860/06, 8367/08, 9872/09 и 11706/09, § 78). Соответственно, Европейский Суд не считает, что эти заявители могут требовать, чтобы указанное положение было применимо к их делам. Отсюда следует, что в этой части жалобы, поданные заявителями, указанными в первом предложении этого параграфа, несовместимы ratione materiae с положениями Конвенции в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции и подлежат отклонению в соответствии с пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

2. Исчерпание внутригосударственных средств правовой защиты

(a) Доводы сторон

80. Что касается жалоб N 58677/11, 3127/13 и 15320/13, власти Российской Федерации утверждали, что заявители не исчерпали существующие внутригосударственные средства правовой защиты. Они могли предъявить иск о компенсации ущерба к лицам, которые продали им квартиры с мошенническими намерениями. Власти Российской Федерации сослались на иски, поданные Пчелинцевой (жалоба N 47724/07) и Полеводой (жалоба N 2920/13), которые были удовлетворены в части компенсации соответствующими продавцами ущерба, связанного с недействительными сделками.
81. Дергачева (жалоба N 3127/13) оспорила возражение властей Российской Федерации. По ее мнению, предъявлять иск о возмещении ущерба против Е. было бы бесполезно, так как он не имел никаких шансов на успех. Если бы это действие было эффективным, власти должны были прибегнуть к нему вместо отчуждения имущества у добросовестного приобретателя.
82. Дедик (жалоба N 58677/11) и Ф. Карим (жалоба N 15320/13) не представили комментариев.

(b) Мнение Европейского Суда

83. Европейский Суд отмечает, что ранее он уже рассматривал вопрос об исчерпании эффективных средств правовой защиты в деле, когда заявительница была лишена жилья в результате прекращения ее права собственности на квартиру окончательным и исполнимым решением суда (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации", §§ 60 - 62 и 89). Европейский Суд ранее заключал, что в законодательстве Российской Федерации отсутствовали иные средства защиты, которые потенциально могли восстановить право собственности. Он также отмечал, что возможность предъявления иска о возмещении ущерба при таких обстоятельствах не может лишить заявительницу статуса жертвы в целях жалобы на основании статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Подобный иск не мог рассматриваться как необходимый для соблюдения правила исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты в значении пункта 1 статьи 35 Конвенции. Наконец, Европейский Суд решил, что любые убытки, возмещения которых заявители могли требовать от продавца квартиры, могут учитываться лишь для целей оценки пропорциональности вмешательства и определения материального ущерба, если нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции будет установлено Европейским Судом и если в соответствии со статьей 41 Конвенции будет присуждена компенсация ущерба (см. там же, § 62).
84. Европейский Суд полагает, что эти соображения имеют значение в контексте настоящего дела. Власти Российской Федерации не привели каких-либо фактов или доводов, способных вынудить Европейский Суд прийти к иному выводу. Соответственно, от заявителей не требовалось прибегать к средствам правовой защиты, предложенным властями Российской Федерации. Таким образом, возражение властей Российской Федерации в этом отношении подлежит отклонению.

3. Заключение

85. Европейский Суд также отмечает, что жалобы на нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, поданные Пчелинцевой (жалоба N 47224/07), Дедик (жалоба N 58677/11), О. Полеводой (жалоба N 2920/13), Дергачевой (жалоба N 3127/13), и Ф. Каримом (жалоба N 15320/13), не являются явно необоснованными в значении подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что эти жалобы не являются неприемлемыми по каким-либо другим основаниям. Следовательно, они должны быть признаны приемлемыми для рассмотрения по существу.

1. СУЩЕСТВО ЖАЛОБЫ

1. Доводы сторон

(a) Заявители

86. Заявители утверждали, что вмешательство в их имущественные права не соответствовало применимому законодательству. Ссылаясь на выводы Верховного Суда Российской Федерации по делу Гладышевой (см. § 67 настоящего Постановления), заявители утверждали, что власти г. Москвы решили добровольно уступить свое право собственности в отношении квартир и передать их другим. Верховный Суд проверил и одобрил сделки в отношении квартир. Соответственно, власти города не могли на основании статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации истребовать квартиры от заявителей. Единственным средством, к которому могли прибегнуть власти города в сложившихся обстоятельствах, являлся гражданский иск о возмещении ущерба против преступников, которые мошенническим путем приобрели право собственности в отношении квартир.
87. Ссылаясь на выводы Европейского Суда по делу Гладышевой (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации", §§ 77 - 83), заявители утверждали, что истребование их недвижимого имущества представляло собой непропорциональное вмешательство в их права, предусмотренные статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Власти возложили на них чрезмерное бремя и не обеспечили справедливого равновесия между своим решением истребовать имущество от заявителей и их интересами. Заявители также отметили, что власти государства-ответчика несли ответственность за мошеннические действия в отношении недвижимости, приобретенной позже заявителями. Власти государства-ответчика были обязаны проверить соответствие этих действий законодательству. Однако они не смогли сделать это своевременно и надлежащим образом, и им удалось истребовать имущество от добросовестных приобретателей только при грубом пренебрежении интересами последних.

(b) Власти Российской Федерации

88. Власти Российской Федерации считали, что вмешательство в имущественные права заявителей преследовало законную цель защиты прав и интересов других лиц, особенно лиц, поставленных на учет для получения жилья. Передача квартир государству не должна была рассматриваться как произведенная только в интересах государства. Власти г. Москвы несли ответственность за предоставление доступного жилья лицам с низким уровнем дохода. Соответственно, город истребовал квартиры в интересах этих людей. Власти Российской Федерации признали, что заявителям был причинен определенный финансовый ущерб в результате действий властей государства. Однако данный ущерб был причинен мошенническими действиями других лиц, и заявители могли взыскать компенсацию ущерба за счет предъявления исков. По мнению властей Российской Федерации, утрата недвижимого имущества при таких обстоятельствах не составляла непропорционального бремени для заявителей. Если они считали себя нуждающимися в социальном жилье, они могли подать соответствующее заявление властям.
89. Что касается жалобы N 3127/13, власти Российской Федерации, ссылаясь на доводы, уже приведенные Департаментом жилищной политики в ходе внутригосударственного разбирательства (см. § 48 настоящего Постановления), полагали, что заявитель не мог считаться добросовестным приобретателем квартиры.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Общие принципы

90. Общие принципы относительно защиты собственности установлены в прецедентной практике Европейского Суда и могут быть кратко изложены следующим образом (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации"):

"... 64. Европейский Суд напоминает свою последовательную прецедентную практику о структуре статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и порядке применения трех правил, содержащихся в этом положении (см. в числе многих примеров Постановление Большой Палаты по делу "Дж.А. Пай (Оксфорд) Лтд." и "Дж.А. Пай (Оксфорд) Лэнд Лтд." против Соединенного Королевства" ("J.A. Пай (Оксфорд) Лтд." и "Дж.А. Руе (Oxford) Land Ltd." v. United Kingdom), жалоба N 44302/02, § 52, ECHR 2007-III, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Брункрона против Финляндии" (Bruncrona v. Finland) от 16 ноября 2004 г., жалоба N 41673/98, §§ 65 - 69, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Брониовский против Польши" (Broniowski v. Poland), жалоба N 31443/96, § 134, ECHR 2004-V).

65. Европейский Суд напоминает, что для соответствия общему правилу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции вмешательство должно соблюдать принцип законности и преследовать законную цель средствами, разумно пропорциональными преследуемой цели (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бейелер против Италии" (Beyeler v. Italy), жалоба N 33202/96, §§ 108 - 114, ECHR 2000-I).
66. Вмешательство в право на уважение собственности, следовательно, должно устанавливать "справедливое равновесие" между потребностями общества или общим интересом и требованиями защиты фундаментальных прав лица. Необходимость достижения этого равновесия отражена в структуре статьи 1 как таковой, которая должна применяться с учетом общего принципа, изложенного в ее первом предложении. В частности, должно быть достигнуто разумное соотношение пропорциональности между применяемыми средствами и целью, преследуемой мерой, которая лишает лица его имущества или контролирует его использование. Условия компенсации по соответствующему законодательству имеют значение для оценки того, насколько оспариваемая мера учитывает требуемое справедливое равновесие, и, особенно, возлагает ли она несоразмерное бремя на заявителя (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бывший король Греции и другие против Греции" (Former King of Greece and Others v. Greece), жалоба N 25701/94, § 89, ECHR 2000-XII).
67. В этой связи изъятие имущества без уплаты суммы, разумно связанной с его стоимостью, обычно составляет несоразмерное вмешательство, которое не может быть оправданным с точки зрения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Однако это положение не гарантирует полной компенсации при всех обстоятельствах, поскольку законный "публичный интерес" может требовать возмещения в меньшем по сравнению с полной рыночной стоимостью размере (см., в частности, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Папахелас против Греции" (Papachelas v. Greece), жалоба N 31423/96, § 48, ECHR 1999-II).
68. Хотя статья 1 Протокола N 1 к Конвенции не содержит прямых процессуальных требований, данное разбирательство также должно предоставлять лицу разумную возможность представить свою позицию компетентным органам для цели эффективного оспаривания мер, представляющих вмешательство в права, гарантированные этим положением. Определяя, было ли данное условие соблюдено, необходимо всесторонне рассмотреть применимые процедуры (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Йокела против Финляндии" (Jokela v. Finland), жалоба N 28856/95, § 45, ECHR 2002-IV)...".

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

(i) Имели ли заявители "имущество"

91. Европейский Суд принимает во внимание свои предыдущие выводы по поводу приемлемости жалобы (см. § 74 - 77 настоящего Постановления) и признает, что квартиры составляли имущество заявителей для целей статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.
92. Европейский Суд также полагает, что сложность фактической и правовой позиции в настоящем деле не позволяет отнести их к какой-либо категории, охватываемой вторым предложением первого абзаца или вторым абзацем статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бейелер против Италии" (Beyeler v. Italy), жалоба N 33202/96, § 98, ECHR 2000-I). Соответственно, Европейский Суд находит, что обжалуемая ситуация подлежит рассмотрению с точки зрения общего правила, установленного в первом предложении первого абзаца статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации", § 71).

(ii) Имело ли место вмешательство

93. Европейский Суд отмечает, что сторонами не оспаривается, что отмена права собственности заявителей на квартиры составляла вмешательство в их права, гарантированные статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Европейский Суд не усматривает оснований для иного вывода в рассматриваемом деле.
94. Задача Европейского Суда в настоящем деле, соответственно, заключается в определении того, отвечало ли вмешательство требованию законности, являлось ли оно произвольным, и было ли достигнуто справедливое равновесие между требованиями общественного интереса и защитой фундаментальных прав лица (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бейелер против Италии", § 107).

(iii) Являлось ли вмешательство законным

95. Относительно правомерности прекращения права собственности заявителей на квартиры Европейский Суд не может исключить возможного наличия определенных недостатков в применении внутригосударственного законодательства, как утверждали заявители. Однако, отмечая, что его полномочия по проверке соблюдения национального законодательства ограничены (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гасхи против Хорватии" (Gashi v. Croatia) от 13 декабря 2013 г., жалоба N 32457/05, § 29, и Постановление Европейского Суда по делу "Аллан Якобссон против Швеции" (N 1) (Allan Jacobsson v. Sweden) (N 1) от 25 октября 1989 г. § 57, Series A, N 163), Европейский Суд полагает, что он может отказаться от решения этого вопроса, поскольку независимо от законности вмешательства согласно внутригосударственному законодательству оно не соответствует требованию пропорциональности, как изложено ниже (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации", §§ 72 - 75).

(iv) Имелась ли законная цель

96. Что касается законной цели оспариваемой меры, Европейский Суд напоминает, что по причине непосредственного знания общества и его потребностей внутригосударственные власти находятся в лучшем положении, чем международный суд, для оценки того, что отвечает "публичному интересу". В соответствии с системой защиты, установленной Конвенцией, таким образом, власти государства-ответчика осуществляют первичную оценку наличия государственной проблемы, заслуживающей меры, связанной с лишением имущества. Здесь, как и в других областях, в отношении которых распространяются гарантии Конвенции, национальные власти, соответственно, пользуются определенными пределами усмотрения (см. в числе многих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Эдвардс против Мальты" (Edwards v. Malta) от 24 октября 2006 г., жалоба N 17647/04, § 64). С учетом этого Европейский Суд может согласиться с доводом властей Российской Федерации о том, что отмена права собственности заявителей на квартиры преследовала общественный интерес, поскольку отстаивала нужды очередников на получение социального жилья.

(v) Было ли установлено справедливое равновесие

97. Обращаясь к оценке того, удовлетворяла ли оспариваемая мера требованию пропорциональности, несмотря на пределы усмотрения, предоставленные государству, Европейский Суд при осуществлении своих контрольных полномочий, тем не менее, должен определить, было ли установлено требуемое равновесие способом, согласующимся с правом заявителя на уважение собственности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Росиньски против Польши" ({Rosinski} v. Poland) от 17 июля 2007 г., жалоба N 17373/02, § 78).
98. Европейский Суд отмечает, что право собственности заявителей было признано недействительным, поскольку приватизация их квартир третьими лицами была проведена мошенническим путем. Европейский Суд отмечает в этой связи, что к исключительной компетенции властей государства относится определение условий и порядка отчуждения своего имущества в пользу лиц, которых оно считает имеющими на него право, и контроль соблюдения этих условий. К исключительной компетенции государства также относится узаконивание перехода права собственности на квартиры через процедуру регистрации, специально направленной на обеспечение дополнительной безопасности обладателя права собственности. При таком количестве регулятивных органов, обеспечивающих чистоту права собственности на квартиру, ни заявители, ни иное третье лицо, покупатель квартиры, не должны были оценивать риск прекращения права собственности в связи с недостатками, которые необходимо было устранить в рамках процедур, специально введенных в этих целях. Упущение властей не могло оправдать последующие санкции против заявителей (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации", § 79).
99. Европейский Суд также отмечает, что заявители были лишены права собственности без предоставления какой-либо компенсации. Что касается довода властей Российской Федерации о том, что ущерб заявителей мог быть смягчен, если бы они предъявили судебный иск о возмещении ущерба против лиц, которые мошенническим путем приобрели их квартиры, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не уточнили, каковы были перспективы успешного завершения исполнительного производства. В этой связи Европейский Суд учитывает довод Дергачевой и отмечает, что ни в одном из рассматриваемых случаев сами власти не пытались взыскать ущерб с лиц, признанных виновными в мошенничестве. Европейский Суд считает, что с учетом обстоятельств дела перенос возможности взыскания ущерба с виновных лиц на заявителей не улучшил бы баланс между общественными интересами и необходимостью защиты прав граждан.
100. Учитывая все вышеизложенные факторы, Европейский Суд считает, что органы государственной власти не обеспечили надлежащей экспертизы в отношении законности сделок с недвижимым имуществом, что повлекло отмену права собственности заявителей на квартиры. По мнению Европейского Суда, условия, при которых заявители были лишены права собственности на квартиры, возложили на них индивидуальное и чрезмерное бремя и что власти не установили справедливого равновесия между требованиями общественного интереса, с одной стороны, и правом заявителей на уважение их собственности, с другой стороны (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации", §§ 77 - 83).
101. Соответственно, имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

III. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 8 КОНВЕНЦИИ

102. Заявители жаловались на то, что выселение или решение об их выселении являлось нарушением их права на уважение жилища. Они ссылались на статью 8 Конвенции, которая гласит:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. 2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".
3. Власти Российской Федерации признали, что решение внутригосударственных судов о выселении заявителей составляло вмешательство в их права, предусмотренные статьей 8 Конвенции. Они полагали, что подобное вмешательство было законным, преследовало законную цель защиты прав лиц, имеющих право на социальное жилье, и было соразмерно этой цели.
4. Заявители настаивали на своих жалобах.
5. Однако с учетом вывода, сделанного в контексте статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. §§ 90 - 101 настоящего Постановления), Европейский Суд полагает, что не является необходимым рассмотрение вопроса о том, имело ли место в настоящем деле нарушение требований статьи 8 Конвенции (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Гюлер и Угур против Турции" ({Guler} and {Ugur} v. Turkey) от 2 декабря 2014 г., жалобы N 31706/10 и 33088/10, §§ 58 - 59).

1. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

106. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

1. УЩЕРБ

107. Заявители требовали выплат различных сумм в качестве компенсации материального ущерба и морального вреда, которые указаны в таблице:

108. Власти Российской Федерации оспаривали эти суммы как чрезмерные, необоснованные и неразумные.
109. Европейский Суд учитывает, что он установил нарушение прав заявителей, предусмотренных статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Он полагает, что имеется очевидная связь между установленным нарушением и ущербом, причиненным заявителям.
110. Европейский Суд напоминает, что обычно приоритетом при применении статьи 41 Конвенции является restitutio in integrum, поскольку от властей государства-ответчика ожидается все осуществимое возмещение последствий нарушения таким способом, чтобы восстановить, насколько это возможно, положение, существовавшее до нарушения (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Пьерсак против Бельгии" (Piersack v. Belgium) (статья 50) от 26 октября 1984 г., § 12, Series A, N 85, Постановление Европейского Суда по делу "Тчитчинадзе против Грузии" (Tchitchinadze v. Georgia) от 27 мая 2010 г., жалоба N 18156/05, § 69, Постановление Европейского Суда по делу "Фенер Рум Патриклии (Вселенский патриархат) против Турции" (Fener Rum {Patrikligi} (Ecumenical Patriarchy) v. Turkey) (справедливая компенсация) от 15 июня 2010 г., жалоба N 14340/05, §§ 35, 198, Постановление Европейского Суда по делу "Стойчева против Болгарии" (Stoycheva v. Bulgaria) от 19 июля 2011 г., жалоба N 43590/04). Соответственно, учитывая свои выводы в настоящем деле и то обстоятельство, что заявители не получили какой-либо компенсации при прекращении права собственности на квартиры во время внутригосударственных разбирательств, Европейский Суд считает, что наиболее целесообразной формой возмещения было бы восстановление права собственности заявителей на квартиры. Таким образом, заявители были бы поставлены, насколько это возможно, в положение, эквивалентное тому, в котором они находились бы, если бы нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции не было бы допущено (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гладышева против Российской Федерации", § 106). В качестве альтернативы, если власти Российской Федерации более не владеют квартирами, или, если они были отчуждены иным образом, они должны гарантировать, что заявители получат равноценные квартиры.
111. Кроме того, Европейский Суд не сомневается, что заявители испытали страдание и разочарование в связи с лишением их имущества. С учетом вышеизложенного и оценивая указанные обстоятельства на основе принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителям по каждой жалобе 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму.

1. СУДЕБНЫЕ РАСХОДЫ И ИЗДЕРЖКИ

112. Дергачева (жалоба N 3127/13) не требовала возмещения судебных расходов и издержек. Соответственно, Европейский Суд не присуждает ей каких-либо сумм по данному основанию.
113. Что касается требований компенсации судебных расходов и издержек, они могут быть сведены к следующему (см. Таблицу ниже).

114. Власти Российской Федерации просили Европейский Суд отклонить требование заявителей о компенсации судебных расходов и издержек, понесенных во внутригосударственном разбирательстве (юридические и судебные издержки), поскольку они считали их не имеющими отношения к делу, рассматриваемому Европейским Судом. Они отметили, что некоторые из расходов, требуемых для компенсации заявителями, не были подтверждены соответствующими квитанциями.
115. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле, принимая во внимание предоставленные ему документы и вышеприведенные критерии, Европейский Суд считает необходимым присудить по каждой жалобе следующие суммы в качестве компенсации юридических расходов и издержек:

1. ПРОЦЕНТНАЯ СТАВКА ПРИ ПРОСРОЧКЕ ПЛАТЕЖЕЙ

116. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд:

1) решил объединить жалобы для рассмотрения в одном производстве;

2) признал единогласно жалобы Пчелинцевой, Дедик, О. Полеводы, Дергачевой и Ф. Карима на нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции приемлемыми для рассмотрения по существу, а жалобы, поданные в соответствии с этим положением другими заявителями - неприемлемыми;

3) постановил, шестью голосами "за" при одном - "против", что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

4) постановил единогласно, что отсутствует необходимость в рассмотрении приемлемости или существа жалобы на основании статьи 8 Конвенции;

5) постановил шестью голосами "за" при одном - "против", что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции обеспечить адекватными средствами реституцию титула заявителей на квартиру и отмену решения об их выселении; в качестве альтернативы, если власти более не владеют квартирами, или, если они были отчуждены иным образом, государство-ответчик должно гарантировать, что заявители получат равноценные квартиры;

(b) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить суммы, указанные в Приложении N 2, заявителям, перечисленным в этом Приложении, а также любые налоги, которые могут начисляться, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты;

(c) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил единогласно оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 17 ноября 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Председатель

Палаты Суда

АНДРАШ ШАЙО

Секретарь

Секции Суда

АБЕЛ КАМПУШ

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Суда к Постановлению прилагается особое мнение судьи Андраша Шайо.

НЕСОВПАДАЮЩЕЕ ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ АНДРАША ШАЙО

К сожалению, я вынужден не согласиться с Постановлением по данному делу по причинам, изложенным в деле "Поняева и другие против Российской Федерации" (Ponyayeva and Others v. Russia) (жалоба N 63508/11).

Я хотел бы ниже отметить несколько фактов, которые являются особо проблематичными.

1. В деле "Пчелинцева и другие против Российской Федерации" (Pchelintseva and Others v. Russia) (жалоба N 47724/07) факт мошенничества стал достоянием общественности спустя четыре года после покупки квартиры. Заявительница ясно понимала риск, который она приняла на себя: она попросила проверить право собственности профессионалов. Окончательное решение возложило ответственность на компанию, проверявшую право собственности. По информации властей Российской Федерации, компания возместила ущерб, однако Европейский Суд счел, что ущерб не мог быть возмещен по причине несостоятельности.
2. В деле "Дедик против Российской Федерации" (Dedik v. Russia) (жалоба N 58677/11) факт подделки стал очевиден после завершения покупки квартиры. Заявительница имеет право продолжать проживать в квартире в качестве социального нанимателя. Важно, что этот "добросовестный" покупатель купил недвижимость ниже рыночной цены. Возможно, большинству, которое установило нарушение в данном деле, необходимо было обратить на это внимание, по крайней мере, в части справедливой компенсации. Может ли лицо, покупающее недвижимость ниже рыночной стоимости, не предполагать, что существуют серьезные риски?
3. В деле "Полевода и другие против Российской Федерации" (Polevoda and Others v. Russia) (жалоба N 2920/13) мошеннические сделки были одобрены Московским городским центром арендного жилья. Европейский Суд счел, что государственные органы несут ответственность за отсутствие проверки и выявление мошенничества. Расширяет ли Европейский Суд ответственность государства за действия унитарного предприятия (и в ряде случаев нотариусов)? Я предполагаю (хотя это не обсуждалось в Европейском Суде), что "центр арендного жилья" в некоторой мере действует от имени государства. Тем не менее это не было установлено, и, даже если предположить, что это действительно так, особая ответственность и установленные законом обязанности не были указаны. Весьма проблематично относить к ответственности государства действия, совершенные юристами (и нотариусами) без дальнейшего рассмотрения и уточнения, даже если их действия становятся предметом доверия государства.

В данном деле мошеннику-продавцу было предписано возместить ущерб заявительнице, судебным приставом-исполнителем были приняты меры по обеспечению сохранности имущества, которое могло быть использовано для возмещения, и обязательства государства в этой части были ограничены содействием заявительнице в обеспечении исполнения соответствующего распоряжения суда. Данный вопрос даже не рассматривался в Европейском Суде. Европейский Суд отметил, что "возможность предъявления иска о возмещении ущерба... не может лишить заявительницу статуса жертвы (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Поняева и другие против Российской Федерации", § 82). То, что мы видим в настоящем деле, однако, не выходит за рамки простой возможности: заявительница успешно подала иск в суд, а причина, при которой возмещение невозможно, поскольку имущество продавца было конфисковано, дана в другом контексте и не применяется в настоящем деле.

4. Что касается дела "Дергачева против Российской Федерации" (Dergasheva v. Russia) (жалоба N 3127/13), заявительница работала в московском департаменте жилья, как и Е., которая украла и продала собственность Дергачевой. Е. была осуждена за это преступление. Дергачева заплатила цену гораздо ниже рыночной цены (что было оспорено заявительницей).

ПРИЛОЖЕНИЕ N 1

Данные по жалобам

ПРИЛОЖЕНИЕ N 2

Суммы, присужденные Европейским Судом на основании статьи 41

Конвенции