Для понимания масштаба катастрофы, следует разъяснить, что же такое выморочное имущество. Обычно это одно- или двухкомнатная квартира, владелец которой после своей смерти не оставил завещания и у которого не нашлось родственников. Как правило, это одинокие пенсионеры и люди, ведущие асоциальный образ жизни, – алкоголики и наркоманы. По закону такая жилплощадь переходит в собственность местной региональной власти. В нашем случае – это столичный регион. А дальше власть в лице Департамента городского имущества может такую квартиру выделить очередникам, семьям, нуждающимся в улучшении жилищных условий… Одним словом, людям небольшого достатка. Но это по закону. На практике порой происходят удивительные вещи.

     

С Еленой Данченко мы встречаемся в кафе у станции метро «Проспект Вернадского». С собой мать-одиночка принесла официальные документы, подтверждающие её право на собственность двухкомнатной квартиры на улице Коштоянца. Здесь и само свидетельство о собственности с подписями и печатями, и договор купли-продажи, и документы, заверенные нотариусом. Но и еще один документ, который в прошлом году ей принес, как потом выяснится, еще одна жертва выморочного имущества, Александр Дубовец. Это постановление следователя следственной части МВД России по Северному округу Москвы от 30 марта 2012 года, в котором он, по уголовному делу квартирных мошенников, признает потерпевшим Департамент городского имущества и накладывает арест на квартиры по 20 адресам. В этом списке оказалась и двушка Елены.    

«Я ему не поверила, – говорит женщина, – хотя Дубовец мне объяснил, что является первым, к кому Департамент городского имущества подал иск на изъятие квартиры. Сделала запрос, мне дали справку, что действительно мое имущество находится под арестом. И тут я поняла, что это никакая не шутка».

После смерти отца тогда еще несовершеннолетней дочери Елены осталось наследство. Денег вполне хватало, чтобы улучшить жилплощадь. В 2007 году Данченко продала свою однушку и купила двухкомнатную квартиру. «Если честно, я нашла эту квартиру сама, – продолжает свой рассказ Елена Данченко, – Мне понравился район. Понравилось, что рядом с метро. Сама квартира, когда мы пришли её смотреть, тоже понравилась. Продавцы – вполне приличные люди. Они не вызывали никаких подозрений. Заплатили рыночную стоимость, хотя сейчас Департамент утверждает, что мы её купили намного дешевле рынка. Переехали, сделали ремонт. Прожили в квартире семь лет. За это время у дочери родился сын».

Летом 2013 года Елена Данченко еще радовалась рождению внука и даже не подозревала, что в это же самое время в Московском городском суде, фактически, решалась судьба, ставшей им уже родной квартиры.

Из приговора Мосгорсуда от 10 июня 2013 года: «Судом установлено, что не позднее 10 апреля 2007 года Тюгай К. В. и Аристархов М. В., действуя совместно и согласованно в группе с другими лицами, решили путём обмана приобрести право собственности на квартиру по адресу: город Москва, улица Коштоянца, д. 21 стоимостью 5 миллионов 3 тысячи рублей, принадлежащей на праве собственности Крендель А. А., умершей 15 мая 2003 года и не имевшей наследников по закону и по завещанию».

Как выяснилось, мошенники изготовили поддельные паспорт и доверенность. Нотариус Р. заверила липовое завещание. Поддельные документы приняли в Регистрационной службе. А после всех необходимых процедур, квартира умершей пенсионерки была продана подставным покупателям, а потом была выброшена на вторичный рынок.

«Владелец квартиры умер в 2003 году. Вы понимаете, что когда умер собственник, об этом первыми кто узнаёт? Органы ЗАГС и участковый. Если органы ЗАГС и участковый не подали никаких сведений в Департамент городского имущества, происходит следующий этап – образуется долг по коммунальным платежам. За квартиру никто не платит. Бухгалтерия ДЭЗ или управляющей компании по истечении 3–4 месяцев должны были начать задавать вопросы и передать информацию в Департамент. До 2007 года эта квартира болталась в воздухе. Но это мы так говорим, что она болталась. Скорее всего, в ней кто-то жил», – говорит Елена, которой пришлось досконально разбираться с внезапно возникшей проблемой.

     

Каждое утро москвича Игоря Логинова начинается одинаково. Быстро встать, умыться, выйти из дома и сесть за руль машины, раскрашенной в желтый цвет. Игорь работает таксистом на арендованной машине. На любую другую работу он устроиться не может. Сегодня мало работодателей, желающих связываться с человеком без прописки или регистрации.

«У меня 31 квадрат. Трое детей. У меня нет другого жилья, и они у меня его отбирают, – рассказывает Игорь Логинов, – Выгнав из квартиры, тебя же ещё лишают регистрации. Из-за этого меня не ставят на биржу труда. Меня вообще растоптали. Сейчас я работаю вынужденно в такси, на арендованной машине. Я проснулся, две тысячи уже должен и поехал работать».

История семьи Логиновых – яркий пример того, что может в принципе случится с каждым владельцем заветных квадратных метров жилья. Свою однокомнатную квартиру на Речном вокзале в столице они купили в 2010 году. В семье на тот момент был всего один ребёнок. Игорь сделал в ней хороший ремонт, занялся бизнесом. Первый звоночек прозвучал через полгода, когда из почтового ящика Логиновы достали письмо из полиции, в котором говорилось, что правоохранительные органы поймали банду квартирных мошенников во главе с, ни много ни мало, родным братом президента Нотариальной палаты Московской области Станислава Смирновым – Эдуардом. Тогда Игорь не придал важного значения письму.     

«Я пошёл регистрировать в квартире ребёнка и жену. А мне в паспортном столе сказали – вы знаете, вами интересовались следственные органы. Я говорю, какие следственные органы? Они дали мне телефон следователя. Следователь – Плохих. Мы приехали к нему в следственный отдел Северного округа. Он взял с нас объяснение. Сказал, что задержали банду квартирных мошенников и что первая собственница, эта бабушка, уже давно умерла. На квартиру был наложен арест. Мне сказали, что никого я в квартиру прописать больше не могу. И всё. А через три года мы получили повестку уже из суда, где рассматривался поданный к нам иск от Департамента городского имущества об изъятии и выселении нас из квартиры».

Только в ходе судебных процессов Логиновы смогли восстановить всю картину событий, предшествующих покупке ими квартиры. В частности, выяснилось, что однушкой владела одинокая пенсионерка Феропонтова Анна Васильевна. В 2008 году пожилая женщина умерла. Тело обнаружили только через несколько дней. При осмотре выяснили, что из квартиры были украдены паспорт женщины и документы на жильё. Соседи даже подозревали убийство. Но тогда дело затихло.

А через полтора года, в 2009 году, Анна Васильевна Феропонтова чудеснейшим образом воскресла. Да не просто «воскресла», а пришла в кабинет нотариуса Эдуарда Смирнова вместе со своим знакомым неким Кириллом Марченко и пожелала оформить доверенность на Марченко с правом совершать сделки с её квартирой. Нотариус, естественно, такую доверенность выписал.

Вскоре, таким же удивительным образом, умершая Анна Феропонтова подает заявление в один из паспортных столов Белгородской области о желании зарегистрироваться здесь у якобы своей племянницы. Из московской квартиры, понятное дело, её выписывают. Причём – как живую.

Оглядываясь назад, Игорь сокрушается – дело, которое начал распутывать следователь Плохих, возбудили ещё до того, как они приобрели квартиру. Но на объекты мошенничества никто даже не удосужился наложить арест. Квартиры, даже после того, как самих преступников поместили в СИЗО, спокойно продавались на вторичном рынке.

     

Удивительно, но практически во всех случаях мошенничества с выморочными квартирами участвуют нотариусы. Но не просто нотариусы, а временно исполняющие обязанности (ВРИО). Скоро объясним, почему.

Из  приговора Тушинского районного суда города Москвы от 15 марта 2012 года:  «Смирнов Эдуард Вячеславович … не позднее сентября 2009 года, …являясь врио нотариуса нотариального округа г. Реутов Московской области Смирнова Станислава Вячеславовича, … осознавая общественную опасность своих действий … и желая их наступления, вступил в предварительный преступный сговор с неустановленными лицами, направленный на хищение чужого имущества и приобретения права на чужое имущество – квартиру, расположенную по адресу: г. Москва, улица Тверская, дом 4, квартира 93, стоимостью 23 310 000 рублей, принадлежавшую на праве собственности … Сокольской Наталии Александровне, умершей в январе 2009 года и не имевшей наследников по закону и завещанию… Смирнов Э. В. … изготовил поддельную доверенность МО-5 №0135950 от 5 сентября 2009 года от имени Сокольской Н. А. на имя Рыдченко Дмитрия Андреевича…».      

Как мы уже говорили, Эдуард Смирнов является родным братом президента нотариальной палаты Московской области Станислава Смирнова. В определенные дни, как правило по пятницам и субботам, Станислав выдавал доверенность на нотариальные действия своему брату Эдуарду. Следствием доказаны только четыре эпизода. В них и попала квартира Игоря Логинова.        

«Нотариусы очень хитрые – рассказывает Игорь, – Когда я с этим столкнулся, то выяснил, что все левые доверенности подписывают не сами нотариусы, а временно исполняющие их обязанности. Нотариусы по пятницам и субботам не любят работать, и как раз в эти дни их и. о. выписывают липовые доверенности».

Квартирных мошенников во главе с нотариусом Эдуардом Смирновым, всего их было четыре человека, среди которых оказался и сотрудник ФГУП «Ритуал», осудили по 159-й статье. Но дали смехотворные сроки от года до трёх лет. Без конфискации имущества.

«Представляете, – возмущается, присутствующий на суде Игорь Логинов, – У них, в уголовном деле только доказанных было четыре эпизода. Причем эпизоды такие – Тверская дом 4, Цветной бульвар дом 16, Набережная еще какая-то и вот наша, четвертая квартира на Речном вокзале. Такие квартиры, которые стоят десятки миллионов рублей. Они получили смешные сроки, за государственный счет отсидели. Деньги остались при них. К ним никто материальных исков не подал. Хотя у департамента есть такое право, согласно 1064 статьи, подать иск непосредственно к тем людям, кто и нанёс этот ущерб. А им это не выгодно. У нас есть официальный документ, где они об этом конкретно пишут».

     

Светлане Гладышевой и её несовершеннолетнему сыну свой жилищный вопрос, казалось бы, удалось решить в 2005 году. Деньги на однокомнатную квартиру размером в 36 квадратных метров на московской окраине помогали собирать родственники и друзья. Но всё равно не хватало и пришлось влезть в долги.

Квартиру Светлана, как собственно и все последующие потерпевшие от мошенников добросовестные приобретатели, покупала через агентство недвижимости. Риелторы, как и семья последних собственников, не вызывали никаких подозрений. Все документы были в наличии и оформлены по всем правилам нашего законодательства.

Но через три года мать-одиночка получила иск от Департамента жилищной политики (сейчас переименован в Департамент городского имущества. – Ред.) и повестку в суд.

В суде выяснилось, что квартиру несколькими годами ранее приватизировали по утерянному паспорту, а потом несколько раз перепродали. Что удивительно, к этому мошенничеству вольно или невольно были причастны и представители столичного Департамента городского имущества. Судя по документам, именно они подписали незаконную сделку о приватизации и зарегистрировали её в Росреестре. А значит, квартира выбыла из городского имущества по воле чиновников. В июле 2008 года, Черемушкинский суд, изучив все обстоятельства дела, принял решение отклонить иск городских властей. Истцы извинились перед Гладышевой, сказав, что погорячились и обжаловать решение не будут.

Казалось бы, всё закончилось благополучно. Но один из специалистов Департамента начал вымогать у Светланы взятку в размере 60 тысяч долларов за «положительное решение вопроса». Женщина обратилась в правоохранительные. Чиновника задержали с поличным и приговорили к пяти годам лишения свободы.

Совпадение или нет, но после этого приговора тогда ещё Департамент жилищной политики снова пошёл в атаку на квартиру Светланы Гладышевой. В кассационном заявлении представители ДЖП указали, что хотя решение Черёмушкинского суда и вступило в законную силу, но департамент не знал о том, что проиграл суд!

На этот раз Черёмушкинский суд рассмотрел поступивший иск в пользу городских властей и постановил выселить Светлану Гладышеву с несовершенно летним ребенком из спорной квартиры.

Несколько лет, до декабря 2011 года женщина с упорством продолжала бороться за свои права.

«Меня изводили все. Например, местная комиссия по делам несовершеннолетних «успокоила» – когда вы окажетесь на улице, не волнуйтесь за ребенка – мы его сразу же заберем. Вы-то ведь и на помойке сможете, а за детей государство отвечает», – вспоминает сейчас с грустной улыбкой Светлана.

В де­каб­ре 2011 го­да Ев­ро­пей­ский суд по пра­вам че­ло­ве­ка, рас­смот­рев де­ло «Гла­ды­ше­ва про­тив Рос­сии», еди­но­глас­но при­шел к вы­во­ду о том, что изъ­я­тие квар­ти­ры у се­мьи Глады­ше­вых и их вы­се­ле­нии на­ру­ша­ет Кон­вен­цию о за­щи­те прав че­ло­ве­ка и ос­нов­ных свобод. Ев­ро­пей­ский суд обя­зал Рос­сию обес­пе­чить вос­ста­нов­ле­ние ти­ту­ла соб­ствен­ни­ка заяви­тель­ни­цы и от­ме­ну ре­ше­ния о вы­се­ле­нии ее се­мьи. Светлана оказалась одной из первых, кому удалось вернуть свое имущество и получить материальную компенсацию.

«После борьбы с коррупцией и битвы с департаментом за наши с сыном права в мой адрес поступали и угрозы, и предписания о выселении, я даже прятала ребенка, – вспоминает Светлана. – Все эти годы я была вынуждена никому не открывать дверь».

Сегодня Светлана Гладышева возглавляет общественную организацию по защите прав добросовестных приобретателей. Оказалось, что количество таких же, как она жертв мошенников и чиновников по всей стране – тысячи семей. Практически во всех есть несовершеннолетние дети. Но судей и чиновников такое обременение, как выясняется, абсолютно не смущает.

Еще одним ярким примером, помимо дела Елены Данченко, Игоря Логинова и Светланы Гладышевой служит история семьи Екатерины Хомич. Обстоятельства этого дела практически зеркально повторяют все вышеперечисленные человеческие трагедии. Здесь и покупка в 2005 году однокомнатной квартиры. И доскональная проверка всех документов. Екатерина и её муж брали выписку из домой книги, смотрели, кто в ней жил раньше, следили, чтобы не было подозрительных смертей. Но уже через полгода семья Хомич так же, как и все остальные, получила иск от Департамента жилищной политики о выселении и возврате квартиры в собственность города. Основание – приватизация квартиры мошенническим путём.

В 2007 году Мосгорсуд принял решение о выселении семьи Хомич. Но Екатерина к этому моменту родила сына, и пришедшим выселять молодую семью приставам сообщили о прибавлении в семействе, показав в подтверждении своих слов младенца. Судебное решение о выселении касалось только родителей, но не ребёнка. Приставы отписались в суд о невозможности исполнения судебного решения. Реакции чиновников ждать долго не пришлось. Департамент подал новый иск – о выселении грудного ребёнка без предоставления жилья (!) и лишении его регистрации в квартире. Удивительно, но суд удовлетворил и эти требования. А органы опеки, узнав об этом решении, сразу же сняли выплаты детских пособий.

Мы попытались выяснить у председателя Московского городского суда Ольги Егоровой, какие положения Конституции РФ и Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а может, какие-то ещё неизвестные нам нормы права позволяют судам выселять людей на улицу, в том числе лиц из социально незащищенной категории граждан (малолетних, инвалидов, пенсионеров) без предоставления иного жилья? Отправили официальный запрос. Ответ Мосгорсуда оставим без комментариев: «Данные ежегодной статистики свидетельствуют о стабильно высоком качестве решений, выносимых судами общей юрисдикции города Москвы, в том числе по жилищным спорам. Это указывает на законность и обоснованность большинства судебных актов, на соответствие решений, принимаемых московскими судами, нормам действующего на территории Российской Федерации законодательства и, конечно же, Конституции РФ».

От себя лишь добавим одну небольшую деталь. В деле Игоря Логинова у ответчиков был один козырь на руках. Официальное письмо председателя кооперативного дома, квартиру в котором купили Логиновы. В 2008 году, после смерти собственницы Анны Феропонтовы, он обратился в Департамент жилищной политики с сообщением о смерти пенсионерки. В ответ получил письмо на официальном бланке, смысл которого сводился к тому, что чиновники знают об этом факте, квартира принадлежит Москве, является выморочным имуществом и будет оформлена в городскую собственность.

«Мы держали эти документы, чтобы на суде доказать, что собственник знал и даже способствовал тому, чтобы это имущество было похищено, – рассказывает Игорь Логинов, – Но, в районном суде, когда мы выложили все эти документы, судья стиснула зубы, прокурор тоже. Но никакого внимания не обратили, и это не повлияло на решение».

У всех владельцев так называемых выморочных квартир есть свидетельства о праве собственности. На официальных бланках под словами «Существующих ограничений (обременения) права – не зарегистрировано» стоят подписи и фамилии конкретных чиновников. Ни один из них не понес никакого наказания за оформление, по сути, незаконных документов.

    

     

   

Как выясняется, в бизнес с выморочными квартирами вовлечены сотни людей. Работают целыми бригадами. Сотрудники паспортных столов, начальники ДЭЗ, участковый, чиновники и даже сотрудники похоронных служб. Прибыль исчисляется сотнями миллионов рублей ежегодно.           

«Я сколько ездил в этот Департамент на Газетный переулок, там машины стоимостью меньше трех миллионов не стоят вообще, рассказывает Игорь Логинов. – Ну зачем сотрудникам оформлять эти квартиры в собственность города Москвы и работать надлежащим образом, когда можно позвонить, например, Васе, и сказать там вот есть квартирка, ты мне полмиллиона пришли, и мы что-нибудь придумаем. И они сливают квартиры налево, и, что самое страшное, они знают, что потом, через какое-то время, обратятся в суд и вроде бы как они работу свою делают».

Иногда мошенников ловят и даже дают реальные сроки заключения. Но они минимальные. А самое главное деньги, полученные преступным путём, остаются у них. Департамент городского имущества очень редко и неохотно подаёт к ним материальные иски.

«За вымороченным имуществом установлен специальный контроль, – говорит Светлана Гладышева, – Префектуры, ДЭЗ, участковые и ЗАГС собирают информацию и каждый месяц мониторят. И второе, у них есть базы людей, которые социально незащищенные, которые старенькие и больные. Всё это отслеживается».

«Если человек умер, – добавляет юрист Ильяс Вахитов, защищающий в судах, попавшие в безвыходную ситуацию семьи, – то он перестает платить за квартиру. Образовывается долг. Если это пенсионер, то он должен приходить и получать пенсию. А он не приходит. Сразу возникают вопросы. Но мы фиксируем случаи, когда квартиры стоят и 9, и 15, и 20 лет. И все это время в них кто-то живет. Хотя законный владелец давно уже умер. В какой-то момент Департамент городского имущества начинает этими квартирами интересоваться. Но в какой? У нас есть последний случай, когда квартирой столичные чиновники стали интересоваться в 2010 году. Уголовное дело инициировали в 2011–2012 году. Приговор вступил в силу в 2013-м. А человек умер еще в 1990-х».

Вы будете удивлены, но получается, что способов обезопасить себя практически нет. Эксперты констатируют, что ни печать и подпись нотариуса, ни официальная регистрация права собственности в Росреестре, ни свидетельство о собственности на официальном государственном бланке, ни даже решение судов не являются сегодня гарантией безопасности вашего права на жилище. И эту проблему нужно срочно решать.